я закрыл глаза и насладился картиной копошащихся световых гусениц.

они извивались и вспыхивали, словно просили прощение за то, чего не существовало. Головная боль принесла с собою некое подобие просветления, - на нас ставят эксперименты, и я, очевидно, как кролик самый доходчивый решил, не царское это дело раздавать милостыню…
У мира простые и логические законы или ты, или ИЛИ… Есть те, за которых я перегрызу глотку, и те, кому я перегрызу глотку.
«- Никогда не паркуйтесь в первом ряду, паркуйтесь во втором, пусть лучше будут ждать Вас, нежели Вы будете ждать сами.
- Если вы хотите закончить разговор, но не хотите обидеть собеседника, просто прервите диалог на полуслове, а потом займите свой телефон. САМОлюбие собеседника не позволит ему подумать, что вы прервали разговор намеренно, и подумает, что что-то случилось с телефоном.»
Я был таким чертовски милым, что девушка за кассой не сводила с меня глаз. Я не ем сливки, не ем сгущёнку, не пью кофе, не курю, я НЕ, я «ДА». Как сказала Птаха, ещё немного и мы отбросим последние ложные представления, и станем теми, встреча с кем будет равносильна суициду. Никакой жалости, пришёл – увидел – властвуй. Я нарочито восторженно циничен, потому что ещё не сходил на томограмму головного мозга. Я так утомился ложью человеческого рода, что с превеликим удовольствием надаю по морде отдельным его представителям, при чём возможна вероятность, что им это понравится.
Почему я так агрессивен?
Потому что только бог Христа помогает убогим, а остальные Боги помогают лишь сильным. Мой мир пропах цветущими вишнёвыми садами, и я держу его под стеклянной колбой… Не потому, что боюсь его потерять, а потому что у некоторых аллергия на цветение. Страшно то, что непонятно, страх стимулирует движение, каждое движение есть победа над страхом, каждый страх, это возбуждение от возможности преодолеть его.

Иногда я смотрю на мусор под окном и думаю, почему есть столько людей, читающих меня, столько людей, жаждущих потрогать меня за руку, увидеть мою улыбку или просто поговорить по телефону, и почему же я до сих пор беден? – спрашивает мой цинизм. – И почему же я до сих пор так одинок? – спрашивают мои крылья.

Люди – это разделённая материей энергия, и мы хотим слиться, заранее зная, что это невозможно.
- Самолёт это не так страшно, как корабль. Самолёт – это упал и умер.
Надеюсь, что при цитировании упомянут моё авторство. На грани вымирания, я стану невообразимо цинично гениален.

-Занятие, которое получается у тебя лучше всего?
- Трепание нервов.
Главное, не ломать боевые ряды!