в городе стало больше людей, а машин ещё больше. Люди и машины, как правило недовольны, люди машинами, а машины тем, что как-то надо считаться с людьми. На светофоре прямо, как в кино — толпа переминающаяся с ноги на ногу, болтание по телефону и непрерывное гудение. Машины тоже гудят, и урчат, нервно бибикают и источают выхлопы. Люди любят бросаться на красный свет, машины не любят останавливаться, но приходиться. Движение, кружение, брожение... кажется я становлюсь социофобом, кажется я привлекаю слишком много внимания. Внимание тяжёлое, апатичное, пристальное...

   Кажется весна затянулась и я вместе с нею... кажется хорошо там, где нас нет... кажется я так много могу, что не могу ничего... кажется... кажется... кажется...

Кто я среди этого кружения?

«Мается, мается - жизнь не получается,
Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем;
Мается, мается - то грешит, то кается;
А все не признается, что все дело в нем.

Мается, мается - то грешит, то кается;
То ли пыль во поле, то ли отчий дом;
Мается, мается - то заснет, то лается,
А все не признается, что все дело в нем.

Вроде бы и строишь - а все разлетается;
Вроде говоришь, да все не про то.
Ежели не выпьешь, то не получается,
А выпьешь - воешь волком, ни за что, ни про что...

Мается, мается - то заснет, то лается;
Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем.
Мается, мается - Бог знает, где шляется,
А все не признается, что все дело в нем.

Может, голова моя не туда вставлена;
Может, слишком много врал, и груза не снесть.
Я бы и дышал, да грудь моя сдавлена;
Я бы вышел вон, но только там страшней, чем здесь...

Мается, мается - тропка все сужается;
Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем.
Мается, мается; глянь, вот-вот сломается;
Чтоб ему признаться, что дело только в нем...

В белом кошелечечке - да медные деньги,
В золотой купели - темнота да тюрьма;
Небо на цепи, да в ней порваны звенья;
Как пойдешь чинить - ты все поймешь сама.»

БГ