если я вылью всю эту гниль из себя, то однозначно запачкаю новые стены, но так же однозначно, что мне станет легче, когда эта склизСкая субстанция покинет меня. И, однозначно, что я выберу собственное спасение, нежели спасение стеновой поверхности.
Меня бесит, когда мной пользуются.
Хотя бесит — это не совсем подходящее слово, меня просто выворачивает и передёргивает от осознания того, что мною попользовались. При чём, конечно, пользование происходит часто в течении всей жизни, но есть любимые и аккуратные пользователи, есть тихие и незаметные, есть случайные, и всякие там разные, а те, что меня бесят, это преднамеренные и осознающие всю паршивость положения. Но самое адски-безумно-меня-бесящее, это когда, я понимаю, что мной попользовались, но не могу убить этого гада сразу же по причине уголовно-наказуемости данного действия, или по причине некогда большой любви, или по причине, что дошло не сразу, а дым уже рассеялся, или… землетрясение, или цунами… или цусВами.
Короче, тогда я становлюсь злым презлым, и никакие тюти-мути не растопят моей злобы, ежели только, конечно, не добровольное раскаивание в смертных грехах и еложение на коленках передо мною. И то… буду выёбываццо и ваще… как я подумаю, какой я добрый и терпеливый, так слёзы наворачиваются, и ведь, что закономерно, что не проходит с возрастом. Единственное, что драть стал со смаком и остервенением, аха…и с цинизмом, а так… прямо полюблю, расслюнавлюсь, и кофе в постельку, и спинку почесать… и… то… и сё… а ведь пользуются, пользуются моим нежным сердцем и крепкими руками.
Драть нах! НЕЩАДНО!