если бы я не был циничным — я был бы мёртвым…
3. «Пограничный Господь стучится мне в дверь,
Звеня бороды своей льдом.
Он пьет мой портвейн и смеется,
Так делал бы я;
А потом, словно дьявол с серебряным ртом,
Он диктует строку за строкой,
И когда мне становится страшно писать,
Говорит, что строка моя».
словно врата раскрылись и на меня хлынул поток… закружил, завертел, заигрался… А я вынырнул из волн и подумал, почему так? Почему я смотрю в зеркало и вижу своё отражение, а кому-то хочется плакать от моих глаз. «Трудно быть Богом». Не сорваться бы вниз, с пьедестала, что я сам себе сотворил путём набивания слов клавишами. Мне даже странно, и тревожно, и отъявленно параноидально, почему так? Почему эту запись занесут в цитатник? Почему завтра я иду на вокзал? Кто все эти люди? И почему они любят меня? Меня ли? Или то, что я умею так витиевато и мозгоёбнически рассусоливать на любую тему, включая женские прокладки? Или они просто тоскуют по тому же, почему и я? Почему? Мне страшно, когда реальность начала продвигаться и сходится в одной точке с нереальностью, потому что больше всего я не люблю разочаровываться, но я знаю, что я точно не Бог. У меня даже нет красивого вида из окна пентхауса, и нет любовницы-блондинки, и я между прочим какаю и писаю, как и все (сколько там у нас население), короче, как и все они. У меня бывают приступы адски-вредного настроения (вот, как сейчас), и я становлюсь невыносим. Но тем не менее…
Убираю свою холостятСУКУю хату в ожидании приезда сестры
Carfax и как-то тревожно… увидит завтра меня и возьмёт тут же билет обратно. Хотя это я выёбываюсь уже, конечно, я ж красавЧег нах… (вот именно как назло сейчас плохо выгляжу), думаю не уедет, не отпустим!
Да… да… я могу опошлить любую картинку… это не от того, что… это самая банальная самозащита.