Мальчик слез с подоконника и аккуратно прислонился к стене. Лорд ласково теребил лепестки лилий.
"... лилии таяли как сахар в его тонких пальцах, оставляя на черной, похожей на ртуть, воде серебристые узоры. Их можно было собирать, сложив ладони ковшиком, и тогда луна показывала свои глаза в искрящихся, пахнущих тиной, каплях. У луны были желтые, злые волчьи глаза, которые она нехорошо кривила в паскудных ухмылках. Выкинув руки вперед, словно излом крыльев, можно было разбить эти дерзкие отражения о камень стены, в пыль, в прах и пепел. А можно было сидеть на краю, скрестив ноги в высоких сапогах, и слушать странную, наполненную горечью и болью, музыку, впитывая самым дном зрачков..."
Лорд склонил голову и глаз, наполненный горечью сверкнул в темноте и пропал за занавесом ресниц. Мальчик так же склонил голову и прислушался, ему показалось, что еле слышная музыка доносится откуда то сквозь стены...
- Кто ты? - наконец прервав молчание, словно нехотя спросил Лорд.
- Я... я... я живу с Вами по соседству, - робко ответил мальчик, любопытно стрельнув глазами по сторонам.
- Тебе нравятся лилии? - принуждённо равнодушным голосом снова спросил Лорд.
- Не знаю, - честно признался парнишка.
Лорд взглянул на него вторым глазом, словно окинул снопом голубых искр...
- Можешь остаться у меня на ночь сегодня, если тебе любопытно, и если ты не знаешь, нравяться тебе лилии или нет...
И вновь кривая улыбочка прорезала аристократический профиль, и как будто затаённый комок боли прокатился тенью по лицу Лорда. Он встряхнул волосами, словно отгоняя назойливых мух и улыбнулся открытой улыбкой радушного хозяина.